В ночь на 10 ноября 1989 года неожиданно для многих была разрушена Берлинская стена - главный символ холодной войны. Что подумали в тот момент советские и немецкие вожди и что это значит для нас сегодня? Ответы на эти вопросы дает политический обозреватель НТВ Владимир Кондратьев в своем фильме «Стена».
- Я работал в Бонне заведующим корпунктом советского Гостелерадио, по другую сторону границы. Нам показывают, как кран берет и снимает фрагмент, и все думают, что пришел народ, ударил кулаком и стену тут же начали растаскивать по кускам. А вот как было на самом деле, мы и хотим рассказать в нашем фильме. Ведь никто не собирался в тот день открывать стену. Планировали открыть границу где-нибудь у Баварии и выпускать в эту «дыру» всех, кто не хочет оставаться в ГДР. Четыре полковника - два от МВД и два от Министерства госбезопасности - по поручению властей должны были разработать этот вариант с «дырой» на границе. Но по своей воле туда еще вписали фразу, что все граждане имеют право выезжать за границу в установленном порядке, с загранпаспортом и визами. Документ должен был вступить в силу 10 ноября. Член Политбюро ГДР Гюнтер Шабовски, который не был на пленуме и не знал деталей, все перепутал, сказав журналистам, что идти можно уже сейчас. - И если бы не его ошибка, стена все еще стояла бы? - Для меня остается большой загадкой: не случись этого, какой бы сейчас была ГДР? Может, это была бы нейтральная страна, как Австрия. Не упади стена, неизвестно, что было бы с СССР. Может, Горбачев был бы более сильным политиком… - Что говорят на эту тему сам Михаил Сергеевич и другие герои фильма? - Горбачеву доложили только на следующее утро. В то время как Коль, находясь в Польше, искал возможность дозвониться, Горбачев мирно спал. Кренц (председатель Госсовета ГДР. - Ред.) переживает, что с советским посольством ничего не согласовали, а Горбачев присылает телеграмму: «Поздравляю вас со смелым и успешным шагом». В фильме Горбачев говорит, что все было сделано идеально. Эгон Кренц рассказывает: «У нас и в мыслях не было стрелять по своему народу». И добавляет: «Если бы не досадная ошибка моего коллеги Шабовски, все могло быть иначе».
|
